Мониторинг прессы

Единое валютное пространство: миф и реалии

На протяжении последних пяти лет, в том числе в уходящем году, идея создания единой центральноазиатской или «содружественной» валюты появлялась также неожиданно, как и исчезала. Никто из отечественных экспертов серьезно эту идею как тему для разговоров не воспринимал. Всех беспокоит вопрос преодоления первой и возможные последствия второй волны мирового финансового кризиса. Поэтому идея о введении единой валюты повисла в воздухе. Мы решили его заземлить и все-таки задали экспертам вопрос: как они расценивают возможность введения единой наднациональной расчетной единицы, привязанной к корзине основных национальных валют, к примеру, среди стран Шанхайской организации сотрудничества? Как оказалось, им есть что сказать.

Рустам ДЕБЕРДЕЕВ, эксперт БТА - Аналитика, главный специалист отдела анализа и прогнозирования:

- По нашему мнению, рассчитывать на появление новой наднациональной валюты можно тогда, когда появится больший объем взаимной торговли и инвестиций. Если такое решение будет приниматься в перспективе, то в качестве единой валюты должна выступить не уже существующая национальная валюта какой-либо страны, а новая наднациональная валюта, которая должна символизировать и нести черты каждого из участников валютного союза, отражая принцип равноправной интеграции.

Сегодня мировая экономика постепенно переходит от моновалютной системы (привязка к доллару США) к господству нескольких региональных резервных валют. Это обусловлено постепенным разрушением долларовой финансовой пирамиды, воздвигнутой американским правительством за счет наращивания денежной массы в качестве средства покрытия своих долговых обязательств. В результате будет возрастать разрыв между предложением доллара и спросом на него, что будет вести к дальнейшему ослаблению курса американской валюты и потере этой денежной единицей популярности в качестве мировой резервной валюты. Для стран - членов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) переход к единой наднациональной расчетной единице позволил бы отойти от долларовой зависимости при торговле друг с другом. Применение единой денежной единицы способствовало бы росту взаимной торговли, стимулированию общего рынка инвестиций и облегчению условий для миграции рабочей силы, сокращению трансакционных издержек и ослаблению валютных рисков, что благоприятно сказалось бы на экономическом развитии стран ШОС. Кроме того, введение единой расчетной единицы будет способствовать устойчивому росту безналичных операций между организациями данных государств и интеграции финансовых рынков этих стран. В свою очередь, расширенное предоставление финансовых услуг получит привлекательность финансовых рынков стран организации для инвесторов из государств вне евроазиатского сообщества.

Вместе с тем стоит отметить, что реальное объединение национальных валютных систем стран - членов данной организации неизбежно столкнется с серьезными проблемами. Они обусловлены наличием у каждой из стран своих экономических интересов, что затрудняет формирование единой валютной политики. Создание единой валюты непростой процесс, и он требует как развития экономических отношений между странами-партнерами, так и сближения экономических механизмов. На сегодня страны ШОС существенно различаются по структуре экономики, состоянию платежного баланса, структуре внешней торговли и зависимости от углеводородного сырья, по проводимой кредитно-денежной политике. И все эти различия должны приниматься во внимание при рассмотрении сроков введения и механизма создания единой валюты. Отдельно стоит отметить Китай. Из $3,44 трлн. их золотовалютного резерва 65% запасов - это запасы в американских долларах. Любой намек об отказе КНР в пользу любой другой единицы расчетов может обесценить эти накопления. Кроме того, основной торговый партнер Китая - это не Казахстан и Россия, а США, поэтому КНР вряд ли будет готова отказаться от доллара. В заключение хотелось бы отметить следующее. Создание ШОС изначально было направлено на решение политических задач. В связи с этим реализации программ по различным направлениям экономического сотрудничества ШОС мешает ряд трудностей, обусловленных различиями в структурах и функционировании хозяйственных систем. Исходя из этого, говорить о возможности введения единой наднациональной расчетной единицы в рамках ШОС можно говорить лишь в отдаленной перспективе. В ближайшие годы экономические взаимоотношения стран ШОС будут вестись либо в долларах США, либо в национальных валютах на основе двусторонних договоров между странами, входящими в эту организацию.

Игорь РОМАНЕНКО, директор департамента казначейства АО «Kaspi Bank»:

- Удельный товарооборот стран региона между собой пока крайне мал по отношению к их общему товарообороту. Это подразумевает большой удельный вес валют развитых стран - в первую очередь доллара США и евро - в российском и китайском импорте, а значит, сохранение прежней курсовой системы расчетов. Существующий валютный режим в Китае, в частности, вообще не позволяет говорить о свободной конвертируемости юаня, а корзина, где одна из основных валют является ограниченно конвертируемой, изначально будет псевдорыночной и будет жизнеспособна только в рамках единого политического пространства с централизованной системой расчетов.

Канат БЕРЕНТАЕВ, заместитель директора Центра анализа общественных проблем:

- Во-первых, наднациональная валюта должна исключить возможность валютных спекуляций, в частности игры на разнице курсов национальных валют между собой и по отношению к валютам других стран. Во-вторых, введение наднациональной валюты не должно стать препятствием для проведения каждой страной самостоятельной денежно-кредитной политики исходя из интересов решения собственных проблем. Очевидно, что возврат к золотовалютному стандарту маловероятен, так же как принятие в качестве стандарта других физических единиц, например, нефти или энергии. Мы уже привыкли, что золото - это такой же товар, как и все остальные товары. Этот стереотип уже трудно преодолеть. В качестве основы для региональной валюты вряд ли целесообразно использовать и «корзину национальных валют», так как в этом случае возможность проведения самостоятельной внутренней денежно-кредитной политики будет ограниченной условиями функционирования наднациональной валюты. Более приемлемой является использование фиксированной корзины товаров и услуг с тем, чтобы наднациональная валюта имела одинаковую покупательную способность в странах валютного союза. Набор товаров и услуг должен включать в себя не только основные потребительские товары, но и, возможно, основные товары, поставляемые на экспорт в третьи страны.

Не менее важным условием должно быть, чтобы наднациональная валюта не имела физический носитель, а была виртуальной, расчетной единицей. При этом в странах валютного союза должно быть запрещено использование валют других стран, в том числе и стран валютного союза. Обмен валют должен проводиться не путем установления курса национальной валюты к валютам других стран, а через курс наднациональной валюты к валютам других стран.

Введение наднациональной валюты в рамках ШОС на таких условиях является вполне реальным. Другой вопрос: нужно ли ее вводить? Дело в том, что китайская экономика, если оценивать реальное производство, - это уже крупнейшая экономика в мире. Для Китая вопрос защиты юаня от доллара практически снят с повестки дня. Поэтому введение наднациональной валюты является актуальным для будущего ЕЭП, в который трансформируется ТС. С моей точки зрения, принципиальные политические решения по этому вопросу будут приняты в ближайшие год-полтора. Китай же для повышения авторитета юаня и снижения зависимости от доллара при международной торговле уже предпринял достаточно серьезные шаги - переходит в двусторонней торговле с другими странами на расчеты в национальных валютах, сужая долларовую зону в целом. В этой связи более актуальной проблемой является не введение наднациональной валюты в странах ШОС, а подготовка к введению наднациональной валюты в странах ЕЭП.

Мировая валютно-финансовая система после отказа от золотовалютного стандарта и распада социалистической системы исчерпала свой потенциал и, с моей точки зрения, становится тормозом на пути развития мирового сообщества. Вероятно, можно говорить о цикличности мировых финансовых кризисов, пытаться привязать их к среднесрочным или долгосрочным экономическим циклам, или политико-экономическим циклам. Но вряд ли такие попытки будут успешными, т.к. возникновение, распространение, продолжительность и острота таких кризисов в рамках существующей архитектуры валютно-финансовой системы непредсказуемы принципиально. Принципиально важным является то, что мы оперируем политэкономическими категориями, не осознавая, что на современном этапе трансформации мирового сообщества эти категории претерпели существенные изменения. В настоящий момент, когда мир находится в точке бифуркации, идет выбор между двумя тенденциями его развития: первая тенденция - это завершение формирования однополярного мирового сообщества во главе с США, и вторая, противостоящая ей, - это формирование крупных и самодостаточных региональных объединений, к которым относится и ШОС. В этой связи нужно по-новому переосмыслить такие категории, как национальные интересы, национальное государство, суверенитет, нация и другие, в том числе и такая категория, как деньги. К настоящему времени деньги потеряли некоторые свои функции. Они перестали служить мерой стоимости, лишились такой важной функции, как тезаврация и т.п. Развитие мировой валютной системы в этой связи должно, с моей точки зрения, привести к возрождению мультивалютной системы, созданию новых наднациональных валют, которая учитывает и новые реалии.

В итоге появление в среднесрочной перспективе новых региональных валют, в том числе и в рамках ШОС, вполне реально и предсказуемо. Но такая валюта должна обладать рядом свойств, которые сделали бы ее востребованной как странами - членами валютного союза, так и мировым сообществом.